Творческая работа Бугаевой Марии, ученицы 8 класса МБОУ «Гимназия №1» г. Курчатова Курской области, «Наши деды про Победу» стала победителем Второго Международного литературного конкурса «Атомный Пегасик», посвященного 75-летию атомной отрасли и 75-летию Победы в Великой Отечественной войне, в номинации «Наши деды про Победу. Лучший рассказ».
Автор рассказывает о своём прадеде, ветеране войны, участнике Курской битвы.
Руководитель Кондрашова Елена Николаевна
Здесь птицы не поют,
деревья не растут,
и только мы плечом к плечу
врастаем в землю тут.
Нас ждёт огонь смертельный…
– К нейтральной полосе, на которой лежал подбитый в ночном воздушном бою наш самолет, меня, старшего сержанта, и лейтенанта Николая Шаргина доставили на полуторке часа в два-три ночи, через 30 минут после окончания боя, – рассказывает ветеран войны, участник Курской битвы Василий Порфирович Бугаев. – Мы получили приказ: во что бы то ни стало до рассвета снять с самолета секретный передатчик.
После трудного и изнурительного воздушного боя все вокруг замерло. И было такое ощущение, что сама природа просила хоть на какой-то миг дать ей покоя. А немец то и дело запускал в раскаленное от боя курское небо осветительные ракеты. Чуть какой-то шумок – немцы тут как тут, они знали, что русские придут к самолету, и ждали гостей.
Лейтенант, оставшийся в окопе, дал мне команду: «Ползи!». Я пополз, как можно ближе прижимаясь к земле: на зубах скрипел песок, глаза забивались пылью. Лето 43-го было жаркое, за ночь земля не успевала остывать. И было такое ощущение, что дышу я горячей землей. Передвигаться мог только в промежутках между выстрелами ракет. И тут немец, как будто что-то почувствовав, стал издеваться: запускал одну ракету за другой, превращая ночь в день. Двести метров до самолета показались мне целой вечностью. Времени до наступления рассвета было в обрез! Как дополз до самолета, не помню! Передатчик открутил за считанные минуты! До такого автоматизма работали руки! То ли страх, то ли злость тогда руководили мной! Открутил и таким же манером назад. – Рассказывал прадедушка.
– Когда я уже спрыгнул в окоп к лейтенанту, тут-то фашист по мне прожектором и полоснул. Заметил движение. Застрочил автомат и по нам, и по самолету. Самолет марки Р-Зет загорелся сразу – он же был изготовлен из фанеры и перкали.
За выполнение этого сложного задания старшего сержанта Бугаева наградили медалью «За боевые заслуги», а лейтенанта Шаргина – орденом Красной Звезды.
Это была уже не первая награда Василия Порфировича. До сражения на Курской дуге механик авиадивизии ночных бомбардировщиков воевал под Ленинградом.
Родился Василий Порфирович Бугаев в селе Малые Угоны Льговского района Курской области в 1922 году в крестьянской семье, в которой, кроме него, росли ещё трое мальчишек. Василий закончил семилетку на «отлично» и поступил в ФЗУ для получения профессии кузнеца. Учился на пятерки и там. Был прилежным и ответственным молодым человеком. Может быть, по этой самой причине и предложили молодому специалисту, комсомольцу, человеку грамотному и разностороннему поработать продавцом и завмагом в соседнем селе Большие Угоны. Трудился недолго, все же хотелось поработать молотом.
Шел 1941 год, и вскоре Василия должны были призвать на срочную службу в армию. Повестка явиться на сборный пункт пришла 11 июня. В военкомате сразу направили в Кировоградскую ШМАС – школу младших авиационных специалистов. Война, начавшаяся 22 июня, внесла свои коррективы: слушатели постигали военную науку по ускоренной программе. И через два месяца всю школу эвакуировали во Фрунзе, а оттуда в декабре 1941 года прямиком на фронт под Ленинград, в распоряжение командования 2-й ударной армии. Базировалась авиадивизия Василия Бугаева на аэродроме Шебенец. И началась подготовка к прорыву блокады Ленинграда.
– Морозы тогда доходили до 45 градусов: металл к рукам прилипал. В перчатках крутить гайки невозможно было. Снимаешь их и работаешь голыми руками. Бывало, что руки прилипали, как магнит, к металлу, приходилось отрывать с кожей. Но что интересно, крови было немного. Мороз-то крепкий! Кровь застывала тут же. Иногда невмоготу было. Работали круглые сутки. От недосыпания чуть не теряли сознание. Ночевали в землянке, на нетесаных досках. Придешь после аэродрома, а наши «кровати» припорошены снежком. Тела не чувствуешь, так уставали. Чтобы было теплее, ложились спать в шинелях и все на один бок, поплотнее друг к другу. По команде поворачивались на другой бок. Немного отдохнешь – и на аэродром. Шла у нас подготовка к операции «Искра». За 7 январских дней наши войска прорвали укрепления немца, которые он возводил 16 месяцев!
– Нашим войскам противостояла крупная группировка фашистской 18-ой армии, которая имела в своем составе 5 пехотных дивизий общей численностью 60 тысяч человек. Вот такую крепость предстояло пробить защитникам Ленинграда. Войска Ленинградского и Волховского фронтов, в частности воины 67-ой и 2-й ударной армий, проявили боевое мастерство, с честью выполнили свой долг в боях по прорыву блокады Ленинграда. Летчики осуществляли ночные бомбардировки, снабжали продуктами и медикаментами с воздуха окружённую 2-ю ударную армию, вывозили оттуда раненых. В декабре 1942 года переформировали в штурмовой полк, переобучив технический и летный состав на Ил-2.
В первые дни августа 1943 года полк, в котором служил старший сержант Василий Бугаев, направили на Брянский фронт, в район Карачева. Первые дни летали бомбить немца ночью, потому что на вооружении были только фанерно-перкалевые самолеты Р-Зеты. Но вскоре получили бронированные Ил-2 и стали выполнять боевые задания уже днем.
– Один самолет нам привезли с боевыми повреждениями, – рассказывает прадедушка Вася. – Мы его потом ремонтировали. Как сейчас помню… На фоне заката так красиво смотрелся самолет! Я еще и подумал: «Прямо-таки открытка!». Подошел к кабине и вижу на стекле засохшую кровь и клок волос. Стало не по себе...
– Ил-2 – самолет крепкий. Недаром его немцы боялись и называли «черной смертью». Единственный недостаток – место стрелка было «расстрельное». Это же изначально они были одноместные, а потом оборудовали и место для стрелка. За кабиной летчика снимался люк, в фюзеляж ставился ящик, на него садился стрелок с пулеметом и со 180 патронами. На всякий случай снабжали еще и ракетницей, чтобы немецких истребителей отпугивать. Стрелки гибли часто. У меня был один вылет на таком самолете…Случилось это в начале августа 43-го. Улетели наши ребята на очередное задание. Буквально минут через тридцать садится мой самолет. Подбегаю. Летчик поднимается, а стрелок сидит. Думаю, что такое? Дорога ж каждая минута! Нам надо осмотреть технику, бомбы подвесить, снаряды укомплектовать… А потом вижу… у стрелка комбинезон весь в крови! Убит. Построил командир полка техсостав и говорит: «У кого есть желание сразиться с фашистом?». – Самолет мой, – отвечаю, – и должен я выполнять задание!
– Ты знаешь, что это значит? – спросил командир.
– Знаю, – отвечаю я. – В каждом полете риск. Разрешите выполнять?
Он смотрит на часы. Скоро совсем стемнеет.
– Хорошо, выполняйте задание! – приказывает он. – Только, старший сержант Бугаев, по наземным целям не стрелять!
…Внизу буквально все кипело от пулеметных и автоматных очередей. Рвались снаряды крупнокалиберных зениток. Десятки разрывов и огненных трасс окружили нас. Земля вспыхивала сотнями огней. В этом хаосе огня и дыма найти вражеские батареи было трудно. Мы знали, что наиболее опасны первые выстрелы, затем наводчики орудий ослепляются вспышками, и стрельба становится не столь точной. Мы покружили раза два, а потом засекли вражеские батареи и устремились к ним.
Стали сбрасывать одну за другой фугасные и осколочные бомбы. Чтобы точно попасть по целям, надо было опуститься еще ниже. Летчик мой парень был лихой – летели чуть ли не по крышам! Да так, что я увидел всю мимику на лицах фашистов! Пальцы сами нажали на гашетку. Сколько уложил, не знаю. Не до того было. Так хотелось истребить эту сволочь. О себе тогда и одной мысли не было, что могу стать мишенью для немца. Отбомбились мы благополучно и прилетели «домой». Думал, сейчас сядем, у ребят патронов попрошу для отчета…Кто-то доложил начальству. Получил я пять суток гауптвахты. Но на утро пришел командир и говорит: «Готовь самолет, старшина, к вылету!».
Летали каждый день, по 4-5 вылетов! Конечно, уставали все: и летчики, и техники. Днем мы обслуживали, а ночью ремонтировали. День – ночь, день – ночь. Прилетает, к примеру, самолет весь разбитый, масляное крыло, хвостовое оперение повреждены. Работы было много, так что на утро пальцы еле сгибались. Но самолет к вылету был готов всегда! Летчики порой удивлялись, как такое возможно! Хоть и молодой, но уставал сильно. Ведь было и такое, что приходилось и по нескольку суток не спать. Однажды я до такой степени устал, что просто упал и тут же провалился в сон. Ребята меня будят: «Вставай, вставай!». А я просто ничего не понимаю! Они опять: «Бугаев, вставай!». А я сквозь сон: «Буг… не встанет…». Так они меня после этого и прозвали «Буг»! И, конечно, разбудили.
– А где ж ночевали? – спросила я с большим интересом.
– В летнее время ночевали на аэродроме, под крылышком самолета. Зимой, если мы где-то расквартированы были, неподалеку, в населенном пункте. Во время боев на Курской дуге жили в окопах. Сена бросишь на землю и спишь. Сверху, на окоп, набрасывали веток. На всякий случай, от немца. Наш аэродром находился под Брянском. Лес был недалеко. Часа в четыре утра поднимались. Готовили технику. Старались успеть, чтобы не сорвать боевые вылеты. А лето было жаркое! До металла невозможно дотронуться, до такой степени был раскален. Градом льет пот. Пить хочется, а некогда! Вот поверь!
Чуть позже прибывали летчики. Делали предполетный осмотр. Надев парашюты, улетали на боевое задание. Тогда только мы падали на чехлы передохнуть. Чуть услышал, что самолет подруливает, тут же бежишь встречать. Твой самолет сел – все в порядке. На душе легче становится. Хорошо, что летчики живы. Мой комэска, прекрасный латышский парень Эдуард, как отбомбится, всегда напевал песню «Темная ночь, только пули свистят по степи…».
– А аэродромы маскировали?
– Конечно. Как правило, подгоняли самолеты к краю аэродрома, поближе к лесу. Укрывали ветками, маскировочной сеткой. Ведь фашистские разведывательные самолеты «фокке-вульф», так называемые «рамы», часто появлялись над нашими аэродромами. Бывало, повиснет в небе и, нудно подвывая, «вынюхивает»! Мы их аэродромы искали для уничтожения, а они наши. При налетах вражеских самолетов иногда бомбы не взрывались. Когда фашисты улетали, мы бомбы осторожно грузили в кузов машины на сено, увозили подальше в лес и там подрывали. Был такой случай… Закончилась бомбежка. Стали осматривать аэродром. Смотрю, а молоденький лейтенантик, недавно прибывший в наш полк, сидит уже в кузове полуторки с бомбой на руках! У меня мороз по коже! Кричу ему: «Ты зачем в руки-то взял?». У него глаза круглые от испуга. Это он потом понял, что надо было на сено, в кузов. Подошли мы к нему с мотористом, тихонечко из рук взяли, уложив куда следует, увезли.
Дедушка рассказывал, что на Курской дуге наши самолеты летали с аэродрома подскока. Я спрашивала у него, были ли на аэродроме подскока.
– Аэродром был под Брянском, а летали на Курскую дугу. Если на подскок (временный) летит, то вместе с техником.
– В чем заключалось обслуживание между вылетами?
– Заправить топливом, подвесить бомбы. Там есть оружейники, но они не на каждый самолет, а на эскадрилью. Осматриваешь на предмет поломок. После каждого вылета надо было прочистить стволы пулеметов. Если какая поломка, надо снять, полностью разобрать, устранить неисправности и снова установить. Знаете, сам все осматриваешь. Так на душе спокойнее. Что проверишь, что починишь и с Богом провожаешь ребят на задание.
– Что самое трудное в работе механика?
– Самое трудное – это нести полную личную ответственность за самолет. Механик головой отвечал за исправность самолета. Ответственность ложилась таким невыносимым грузом, что по мне лучше стрелком самому полететь, чем оставаться на земле и ждать возвращения экипажа.
– Как кормили на фронте?
– Супец, каши разные: овсянка, гречка, перловка. Под Ленинградом с едой слабовато было. А на Курской дуге уже получше. На обед отводилось 10 минут. В столовую бегали, как говорится, одна нога здесь, другая – там! Фронтовые будни закаляли нас в жаре и в холоде, в тяжком труде, временами и в голоде. Нас ничего не страшило, потому как для нас было главное – прогнать фашиста с родной земли!
Едва огонь угас, звучит другой приказ…
После Курской битвы полк, в котором верой и правдой служил старшина Василий Бугаев, был переброшен на 2-й Прибалтийский фронт в район Великих Лук, а ранней весной 1944 года он из состава корпуса был передан двухсотой штурмовой дивизии на1-й Белорусский фронт, а несколько позже – 2-му Белорусскому.
В сентябре 1944 года передан в Войско Польского и переформирован в 6-й штурмовой авиационный полк Войска Польского и стал шестым польским штурмовым авиаполком. После непродолжительной подготовки вылетели вновь на 2-й Белорусский фронт. И победу Василий Бугаев встретил в Берлине старшим лейтенантом. «Последнюю точку» поставил на рейхстаге, написав углем: «Был Бугаев»!
После войны приехал в родное село, на груди офицера сверкали награды: орден Красной Звезды, три медали «За боевые заслуги», медаль «За оборону Ленинграда», шесть наград от Польской Народной Республики, среди которых Серебряный Крест Заслуги и Бронзовый Крест Заслуги. Тут же женился на красивой девушке Евгении – моей прабабушке, которую любил, можно сказать, с юных мальчишеских лет.
В 1949 году переехала семья Бугаевых в Курск. Проработал Василий Порфирович всю свою сознательную жизнь на заводе «Счетмаш», дошёл от механика до заместителя начальника цеха.
А в заключение я хочу сказать: подвиг моего деда не забыт, и никто не забыт, ничто не забыто...
Общие сведения
Фамилия, имя, отчество: Василий Парфирович (Порфирович) Бугаев
Дата рождения военнослужащего: 05.01.1922
Место рождения: Курская обл., Льговский р-н, с. Малые-Угоны
Воинское звание: ст. техник-лейтенант
Служба
Место призыва: Льговский РВК, Курская обл., Льговский р-н
Дата начала службы: 14.06.1941
Части и подразделения:
658 авп ВолхФ
658 шап 6 ВА
6 Польский шап А ВП
Награды:
Медаль «За взятие Берлина»
Медаль «За освобождение Варшавы»
Медаль «За оборону Ленинграда»
Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
Дата завершения службы: 24.04.1958